Читать онлайн книгу "Все не так"

Все не так
Любовь Мельникова


Когда-то все было иначе. Но когда было это «когда-то» никто не знает или не может вспомнить. Все началось с того, как очень ответственный мальчик кинулся за непоседливой девочкой, боясь, что с ней случится что-то плохое. Но в «плохое» попали оба. Хотя это не плохое, а иное. И там все так, но не так. И выбраться можно только через «заднюю дверь», которая надежно спрятана за семью печатями. Однако запасной вариант оказывается есть в самом центре столицы: во дворце самого государя. Пустодомки, Кощей, гуляющие минуты, семенящие за секундами, монополисты-Емели на печах вместо такси, Кикиморы, барабашки, люди – мир не такой, каким кажется. Но если постараться, плюсы найдутся везде. Непонятно и сумбурно? Это еще что, вы на жизнь нашу посмотрите.





Любовь Мельникова

Все не так





Пролог




Пелко не смог ужиться в новой роли. Во-первых, он никогда не переносил жару – сразу повышалось давление, и он вел себя неподобающим образом. Во-вторых, он не мог ужиться с собратьями: по натуре общительный и открытый, у него не получилось вписаться в водоворот жизни. Так тридцать три года он и провел, в одиночестве гуляя по ночным улицам Тьмы, столицы Бесконечности.

Он прочитал всего Оруэлла, Селинджера, Набокова, Достоевского. Он даже попробовал читать Пруста, но тот уехал в отпуск – без него Пелко не осилил и пяти страниц. Он сожалел, что когда-то поддался увлечению и уехал из дому в надежде на лучшую жизнь. В новом месте было все, вроде бы, неплохо: заработная плата, медицинская страховка, отгулы и строгий график. Ночами все спали, так как многие уже не выносили и малейшего сквозняка, а ночью по всей стране разгуливали мощные холодные ветра в надежде найти жертву для обморожения.

Он метался, ища лазейки для возврата, хотя умом понимал, что его не простят, его место занято, и что он навсегда заклеймен Тьмой. Дома его сразу посадят: отправят на Землю. Этого он бы второй раз не перенес.

На рассвете он вернулся переодеться, выпить стакан овощного сока и вновь на работу копать грядки. Около жилища кто-то стоял.

– Пелко? – незнакомец находится в тени и выглядел серым облаком. В сущности, это и было серое облако.

– Да, Пелко. С кем говорю? – его давно перестало волновать соблюдение субординации.

– Правитель зовет тебя домой. Ты можешь вернуться.

– Он не отправит меня домой, знаю я его.

– Нет. Он простил. Просто Правитель болел долго в последнее время. Многое обдумал за это время. Ему не хватает твоих глаз и крыльев, если ты понимаешь, о чем я.

– Но у меня их отобрали.

– Мы выдадим новые. Наша армия редеет, почему-то все мигрируют сюда или обратно. Не учит их ничему жизнь, видимо. Он помнит, каким ты смелым был. И пронырливым.

Пелко колебался. Он привык к здешнему течению жизни. Соседи, в сущности, были тихими, работа – пыльная, но щадящая. Туча нависла над ним. Пелко осмотрелся, задержал на пару секунд взгляд на доме и притянул к себе тучу: «Согласен». Туча молча снизилась и молча ждала, пока Пелко взгромоздиться на нее. Через мгновение они были в открытом небе – точно на 22,6486 северной широты и 88,3411 восточной долготы.

Пелко вздохнул: «Он обманул меня?»

«Нет. Он оговорился».




Глава 1. Мир ускользает из-под ног





1. Карты и связи




«Что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли все тени?»

[«Мастер и Маргарита». М. Булгаков].



На опушке леса на поваленном бревне сидели Лешие[1 - Леший воплотил в себе Бога Велеса. Он покровительствует лесу, в котором живет. Ха это его называют Хранителем. Все здесь его родное, он знает каждый куст, травинку, каждую букашку и животное. Основная его задача – гармония в лесу, порядок.В отличие от других богов, Леший может умереть. В лес, в котором есть Леший, можно спокойно заходить: никогда не заплутаешь в таком лесу, никто тебя не обидит. Правда, и ты должен вести себя соответствующе: не вредить природе.Для славян он был бойким и активным старичком с длинной седой бородой, или же высоким статным мужчиной в самом расцвете сил. Обычно с посохом в руке. Пуговицы с на кафтане с левой стороны, на ремне – бляшка. Сидя на пеньке, он всегда закидывал левую ногу на правую. Не было у старца и тени.Умеет Леший обращаться в любое животное или птицу. Обычно это рысь, медведь или ворон.]: один местный, трое других – приехали на игру из соседних лесов, которые раскинулись по всей России. Они сидели по парам и активно «рубились» в дурака.

– Десять минут до конца, – прокричала баба Яга, стуча метлой по промерзлой земле. – Мальчики, давайте сегодня четко по регламенту, я не хочу как в прошлый раз сдаваться осетинам.

Регламент игры был следующим. Жребием четверо Леших разбивались на пары. Сначала они играли в «дурака» с тремя раундами. За каждый выигрыш присуждался балл. Затем все садились в преферанс. За два подхода выявлялось двое победителей.

Сегодня был второй полуфинал. Победители будут сражаться в финале с двумя Лешими из других лесов. В прошлом году это был Леший из Осетии и Пицен[2 - Пицен. Для татар дух-хозяин леса. Может принести как удачу, так и неприятности, заведя в пустыню. Предстает перед путником старцев с рюкзаком за спиной и посохом в руке. Иногда превращается в животных. Живет обычно уединенно, часто катается на лошадях, зачем-то смазывая их гриву смолой.] – татары становились все проворнее и умнее.

В прошлом году победителем стал местный Лехун – леший, обитавший в этом лесу уже 184 года. Это был небольшого роста старичок, с коротко стриженными волосами цвета выжженной соломы, глазами цвета морской волны на закате. Борода до груди скрывала худенькую шею. Он всегда был одет в комбинезон и непонятного цвета рубашку. На ногах таскал грубые башмаки. Летом голову прикрывала соломенная шляпа, сейчас же на нем была вязаная шапка в яркую полоску.

Так вот, по правилам в этом году финал проходил на территории победителя прошлого года. Лес уже готовился встретить делегации из разных стран. Обитатели всегда радушно принимали всех приезжих – лишь бы они берегли окружающую природу.

– Бабка, не ворчи. В прошлый раз у нас был форс-мажор. Все признали, что, если бы не Дуэнде, победил я, а не Башахаун. Как вообще он оказался на празднике, вдали от дома – непонятно. – Лехун не отрывался от игры. – Зато Рим поглядели.

– Это да, – мечтательно отозвалась Яга[3 - Баба Яга. По мнению фольклористов, это старушка живет в лесу в избушке на курьих ножках. Человеческие кости частоколом выстроились по периметру, на них – черепа. Ее любимая забава – заманить маленьких детей, поджарить в печи и съесть. По миру летает Яга в ступе, переключая передачи помелом или метлой. Все знают эту старушку как героя народных сказок, однако ее образ намного существеннее. Это Славянская Богиня мрака, темная колдунья. Дочь Вия, жена Велеса. Вий – владыка Срединного царства Нави, поэтому она могла когда угодно заходить в самое верхнее царство, в котором хозяина пока не было. Вследствие этого она была невероятно красива, а за счет вековых прогулок в потустороннем царстве, стала понимать языки пости всех существ этого мира.Яга почитается как великий воин, который может в одиночку побороть множество врагов. Она была умна, поэтому не вмешивалась в дела богов, полагая, что войны – мелочи, которые недостойны божеств, как она, например. Такой взгляд помог ей сойти с Велесом, с которым они стали мужем и женой. К слову, Велес предал великого Перуна и его изгнали из Прави в Навь (наверх). Там и познакомился со своей будущей женой.Они стали жить, по сути, на границе Яви и Нави. Это и помогло создать образ колдуньи, которая живет где-то посередине. Она предстала как живой мертвец, который существует на границе миров.Старушка умеет разговаривать с растениями, животными, ей подвластно управление стихиями. Часто в сказаниях упоминается, что она умеет свободно парить в воздухе. Яга обычно помогает герою сказки, давая како-либо артефакт. Позднее Яга предстает темной воительницей, дремучей старухой, от которой страшно от одного только вида ее. Стали распространятся легенды, что она состарилась и не смогла удержать свою красоту, чьими душами бы не питалась.В действительности, Яга не жарила и не ела детей: она их лечила. Дело в том, что цель подобного ритуала (совать ребенка в печь) – сжечь болезнь. Если ребенок на Руси рождался недоношенным, он, в большинстве своем, погибал. Чтобы этого не допустить, разжигали печь, садили ребенка на лопатку и аккуратно засовывали к теплу. Печь символизировала здесь утробу матери.Баба Яга – неоднозначный персонаж. Одно точно, она сильная и могучая женщина, которая может одним словом или покалечить, или вылечить. Она мудра и подобно своему мужу знает и чтить основные постулаты этого мира.], переведя взгляд в небо. Там было тихо, часть лесных жителей следили за игрой, часть – боялись помешать и поэтому не высовывались.

Старуха сняла варежку и поправила выбившийся из-под косынки вихор. Красная юбка до середины голени, полусапожки, тулуп поверх толстой вязки свитера. На немой вопрос большинства гостей, она всегда отвечала: «Но ведь удобно». Она не была похожа на тех колдуний, что изображены в большинстве книг. Это была современная бабка.

– Дурак! – прокричал радостно Лехун и поставил крепкий щелбан своему напарнику. Это как раз был Башахаун, который его обыграл несколько лет назад.

– Ох, заслуженная победа, поздравляю, – тот встал, растирая поясницу и потягиваясь. – Когда праздновать будем?

– Эээ, погоди ты. У нас еще две игры.

Неожиданно где-то в чаще прокаркали вороны, затем они взметнулись в воздух. Их словно кто-то сильно напугал.

– Старуха, это ты балуешься? – спросил Леший Ягу.

– Да ну, вот еще. Сегодня я выходная, сегодня у меня нет настроения, – бабка посмотрела в сторону взметнувшихся птицы. – Наверно, Соловей-разбойник опять балуется. Семья разъехалась, вот и мается от безделья. Совсем одичал.

– Нет. Вчера мы вместе малость перебрали мухоморов. Он бы сегодня с головной болью пришел к тебе. Это точно не он. Он на днях вообще собирался к сыну в Тунис.

– Ох, что-то я тоже в бабках засиделась. Надо бы хоть съездить развеяться, – Яга кокетливо дотронулась до косынки.

По лесу прокатился гул, словно в пещере обрушились стены, и камни глухо упали друг на друга. Все переглянулись, даже мелкие Ауки с Лихом[4 - Лихо. Дух, некая аллегория наказания человека за его проступки. Появляется, когда человек нарушает правила мироздания, не чти свой род, традиции, не хочет продолжать свой род. Его нападение знак того, что человек ведет себя неправильно.Живет в болотистых местах, которые всегда считались нечистыми, притягивающими отрицательных существ. По виду это или злой карлик, которого часто путают с Лешим, либо великан, который видит выше самых высоких деревьев.Как распознать: один глаз в середине лба. Поэтому со зрением у него не все в порядке и считается, что можно скрыться от него. Однако в действительности мало кому это удавалось. После встречи с ним часто меняется жизнь.Получается, Лихо воплощает в себе Вселенскую справедливость, оно – Закон, по которому каждый обязан нести ответственность за свои поступки и проступки. То, что Лихо появилось – в том вина самого человека: в его лени, нежелании меняться, отсутствии целей, слабости. Целеустремленные, активные, жизнерадостные, сильные и волевые никогда не встретятся с этим духом. Почти никогда.] встрепенулись. Они никогда не могли нагнать такого страха на людей, как сейчас эти приглушенные звуки на них самих. Вороны разлетелись. На секунду стало тихо, затем послышался пронзительный свист. И на лес упала гнетущая тишина: было слышно, как белка запоздало прячется в дупло.

Болельщики разошлись. Судья, Яга, стояла и чесала затылок.

– Хм, я так понимаю, вынужденный перерыв. Не боись, – взглянула она на Лехуна, – в правилах указано, что, если нависает угроза, можно приостановить игру до устранения оной. Надо разобраться. Последний голос точно остался за Соловьем.

– Права, старая, – Лехун бросил карты. Затем обратился к собравшимся: – Друзья, до выяснения обстоятельств полуфинал переносится. Прошу разойтись по домам. Гостям срочно укрыться в гостиницах.

Через пять минут на поляне никого не было. Лехун побежал к своему дому. Несмотря на преклонный возраст и внешний вид, он был в прекрасной форме. Быстро нашел в сарае сани, запряг Люка, своего верного друга, и двинулся на звуки. Люк, вечно молодой волк, потянулся со сна, но ничего не сказал: он никогда не прочь размяться.

Лехун хорошо знал все тропы и объездные пути, помнил, где может быть повалено дерево, и искусно объезжал эти преграды. Через десять минут он был у дома Соловья-разбойника. Сошел с саней, подошел к двери и постучал. Тишина. Подождав минуту, Леший обошел дом. «Неужели, мухоморы были испорченными?», – выругался Лехун. – «Оба ведь ели».

Над ухом кто-то негромко просвистел. Леший хватился за палку за пазухой и резко обернулся. Перед ним стоял хозяин дома. Вернее, возвышался. На вид это был мужчина средних лет, невысокий, худощавый, но с небольшим животиком. На нем был тулуп, шапка-ушанка, ватные штаны и валенки. На загорелом лице торчали усы. Из щелок глаз на Лешего смотрели зеленые глаза. В левой руке он держал длинную палку, похожую на посох.

– Ты свистел? – друзья обменялись крепкими рукопожатиями.

– Ну, я, – выпятив живот, ответил Соловей[5 - Соловей-Разбойник. Самый таинственный персонаж русского фольклора.Это зажиточный мужчина со своим домом, семьей, детьми, зятьями и проч. Умеет свистеть так сильно, что слышится его голос на расстоянии до 14 км. Тому, кто стоит слишком близко, становится плохо, он мог оглохнуть или даже умереть. До сих пор неясен его внешний вид. Не все историки схожи во мнении, что это был мужчина. Часть фольклористов полагают, что это птица. И на то есть свои доказательства. Скажем лишь, что смертельный голос есть и в демонологии казахов и киргизов, в поверьях части народов Африки, в мифах Древнего Египта.]. – Кажется, у нас проблема. Бесмысл сбежал.

– Вот жешь, – Лехун плюхнулся на ступеньку крыльца. – И че?

– А ниче, – Соловей последовал примеру друга. – Пойдем чай пить.

Мужчины поднялись и вошли в дом. Было чисто. Несмотря на то, что Соловей жил один, в доме всегда было прибрано и уютно: за этим следила его жена, с которой они каждую неделю созванивались по волшебному зеркальцу. И горе ему, если в доме будет хотя бы одна грязная чашка. Одноэтажный, но большой: он стоял буквой Г, каждая из сторон которой была примерно с олимпийский бассейн. Когда-то у Соловья было трое детей. Вернее, они и сейчас есть. Только вот выросли как-то быстро. кто выпорхнул, кто выкатился из родительского гнезда. Старший уехал учиться колдовству во Францию. Средний решил стать заводчиком единорогов – самая лучшая школа находится в Новой Зеландии. Младшая часто болела в детстве, поэтому они с женой решили, что лучше им жить около моря. Но так как Соловей-разбойник не мог бросить свой пост в этом лесу, решили, что пока переедут супруга с маленькой Радой. А когда Соловью найдут замену, он присоединиться к ним. Прошло уже одиннадцать лет, Раде скоро шестнадцать, а Соловей все стоит на страже леса и спокойствия людей, пока дочка набирается здоровья на берегу Андаманского моря.

Комнаты уныло пустовали. Соловей по доброте хотел сдавать их заплутавшим путникам, но супруга оказалась категоричной в этом деле.

– Не забудь снять валенки, прошу, – сказал Соловей, когда они прошли в дом.

– Да помню я. До сих пор в ушах ваши крики стоят, а ведь тогда дождь шел.

Лехун разделся, стащил с себя валенки и прошел в гостиную. Вдоль одной стены стоял большой шкаф с книгами. около окна стоял небольшой столик и два больших кресла темно-зеленого цвета, про которые говорят: «они тебя обнимают». Вместо второй стены стояла большая барная стойка, которая была обеденным столом. За ней шла просторная кухня.

– Чаю? – предложил хозяин.

– Давай, после игры в горле пересохло.

– А, прости, не успел со всем этим на игру. Кто кого? – Соловей пошел на кухню ставить чайник.

– Если бы не прервались на звуки и ворон, думаю, перед тобой стоял бы сейчас победитель.

– Ну, для меня ты всегда был победителем. Кору дуба добавить?

– Нееее, уволь. Васильков можно, если остались. С корой у меня не сложились отношения.

– Так двигаться надо чаще, – ухмыльнулся Соловей и ушел вглубь кухни.

Через десять минут Соловей поставил перед Лешим поднос с двумя большими чашками чая и ваза с засахаренными шишками.

– Ну так зачем ты свистел? – Леший отхлебнул чая и улыбнулся от жара, который спускался по горлу в желудок.

– Думал, Бесмысл на свист прискачет. У него ведь мозгов нет.

– Значит, ты не звал на подмогу и не отгонял никого? – Лехун внимательно смотрел на друга.

– Нет. Думал, справлюсь. Ан нет, не додумал. Он только зыркнул так на меня, – Соловей резко наклонился к Лехуну и изо всех сил открыл глаза. Теперь они выглядели как монеты по пять рублей. Леший отпрянул, потом прыснул со смеху, причем чаю тоже досталось. – И убежал.

Соловей вернулся в прежнее положение, взял чашку с чаем и начал сёрбать[6 - Сёрбать (сёрбаць) – хлебать вслух, звучно (Толковый словарь Даля)].

– Ух. Неужели предсказания Перуна[7 - Перун. Славянский Бог воинской доблести, чести, храбрости и смелости, Бог грома и молний. Самый известный среди Сварожичей. Этот бог имеет множество обличий: он и каратель, он и спаситель и защитник. Внешне грозный мужчина лет 37-40. Седые волосы раньше были черны. Борода рыжая.Его оружие – это камни, гром, топор и палица. Громовые стрелы считаются артефактом, умеющим исцелять.] сбудутся. Но кто посмеет рискнуть? – спросил Леший, задумчиво смотря на стол. Минут через пять он словно очнулся.

– Знаешь, думаю, самим попробовать все решить, а? – Соловей глянул на друга.

– Не-не-не, – Леший замотал головой и поставил чашку на стол. – А то опять получится как в прошлый раз. Несколько лет потом расхлебывали.

Леший встал и начал быстро ходить по комнате. Затем сел на пол по ее середине. Затем вскочил и пошел в обратную сторону. Соловей-разбойник, зная все привычки давнего друга, спокойно встал, взял поднос, поставил на него грязную посуду и пошел на кухню. Когда минут через пять он вернулся, Леший стоял, скрестив руки на груди, и смотрел в окно. Услышав шаги Соловья, он повернулся.

– Так. Оцепляем периметр, ставим дозоры в аэропорту, в чащах по округе в радиусе ста километров. Привлечем соседей. Дежурство – три месяца, – он говорил отрывисто, как генерал, рассказывающий планы предстоящих маневров.

– Почему три?

– Если за зимние месяцы ничего не произойдет, вряд ли что-то будет вообще. Если это то, что мы подозреваем, ближе к Рождеству нас уже не будет. Но, надеюсь, мы ошибаемся. Иначе зима будет аномально жаркой, – Лехун почесал в затылке и сунул руки в карманы.

– Не привыкать. В прошлом году даже бабы из снега не удалось слепить, – проворчал хозяин дома. Затем, заметив недовольный взгляд Лешего, поднял руки вверх в знак примирения. – Понимаю, о чем ты, просто хотел разрядить обстановку. Пойдем по твоему плану. Я в лес за группами и проверить «Периметр». Ягу только не трогай, прошу. Она нам и так нужна будет.

Друзья оделись, Соловей-разбойник оглядел дом, если вдруг будет звонить жена сразу после его прихода. Вышли и замерли. Вечер спускался с гор, таща за собой темное покрывало и морозную пыль. Было тихо. Пахло ночью.

Леший уже сделал шаг по направлению к Люку, как Соловей коснулся его плеча.

– Слышь, я эта, все-таки попробую остановить Бесмысла, – сказал он негромко. – А то пока соберем всех, организуем. Да и Перуна будить – то еще занятьице.

– Нет, не вздумай, – Леший вскочил, повернулся к другу и взял за борта тулупа. – Не смей, ты понял?

– Думать – это у меня не очень хорошо получается, сам знаешь. К тому же, голова трещит от мухоморов, развеяться надо, – поморщился Соловей. – Все, трещи-свистай, а я на поиски нашего бегуна.

Соловей-разбойник развернулся и пошел к сараю. Тот стоял в глубине двора.

– Дурак, – кинул ему Леший и пошел к Люку.

– Ты лучше бабке скажи, чтобы мухоморы сушить научилась, – помахал Соловей другу, не оглядываясь.

Через час над лесом взлетела стая ворон, а некоторые местные жители заметили выбегающих на окраину деревни оленей. Было тихо, как перед грозой. Только вот зимой грозы не бывает. Никогда. Почти.




2. Закольцованность жизненного сюжета




Ислам даёт ответ.

15/26. «Мы сотворили человека из сухой звонкой глины,

полученной из видоизмененной грязи».



Василий подмигнул официантке, натянул на голову вязаную черную шапочку, запахнул болотного цвета пуховик и вышел на улицу. От него сразу пошел едва заметный пар, словно ведро с кипятком вынесли на мороз. Мужчина задрал голову: небо расшалилось и решило побаловать ребятишек новыми играми. Снегопад усиливался, белесая стена все уплотнялась. Василий сплюнул и пошел к автомобилю. Под тяжелыми армейскими ботинками стонал снег. Мужчина шумно залез в кабину своего двадцатитонного МАНа и минуту сидел неподвижно, тяжело дыша.

Он стянул с головы шапку, снял пуховик и завел грузовик. Пока тот прогревался, мужчина взял в руки бумаги с приборной панели и стал изучать. Затем перевел взгляд на карту, что лежала раскрытой на соседнем сиденье. «Тьфу, еще сутки. А так спать уже хочется», – пробурчал он.

Кинув бумаги на карту, мужчина взялся за руль и стал потихоньку выруливать с парковки. Василий очень хотел попасть в Екатеринбург: с Пензы он ехал почти без сна.



***



– Да пошел ты, – Ирина повернулась и ударила Антона по плечу.

Тот отклонился влево, от чего автомобиль повело.

– Ты сдурела совсем, что ли? – руки Антона лежали на руле. Лоб рассекли две глубокие морщины. Он часто моргал, но это не спасало его от слез. – Не видишь, гололед. Утихомирь свое эго, слышишь?

– Буду делать, что хочу, придурок, – губы женщины превратились в тонкую нить, которую она пыталась перегрызть. Она вытерла капли пота со лба. Из-под расстегнутого белого пуховика просматривался черный свитер крупной вязки. Его ворот доходил до подбородка, от чего на последнем проглядывали маленькие прыщики.

Мужчина смотрел вперед. Дворники яростно метались в надежде увернуться от снега. Он передернул плечами, словно смахивал с них что-то. Дотянулся до приборной панели и сделал отопитель на максимум.

Женщина молча следила за его действиями. Затем открыла окно и попыталась высунуться. В него сразу же ворвались зимний злой ветер с пьяным другом-снегом.

– Закрой окно, наметет, – воскликнул Антон, не отрываясь от дороги.

Ирина закрыла окно. Снегопад усиливался, вынуждая вспомнить все, за что можно извиниться перед небесами. Вдруг, помогут. Женщина достала из бардачка батончик, медленно раскрыла, откусила и начала жевать. Затем распрямила обертку и стала читать надписи.

«Изолят молочного белка, яичный белок, кокосовый жир, фрукто.. чего-то там, глицерин», – она оторвалась и поморщилась. – «Фу, и тут обманули. А ведь продавец сказал, что все натуральное».

«Подсластители, вода, какао», – она замерла, – «Что за?»

Ирина открыла рот и выплюнула на правую ладонь комок слизкой массы цвета молочного шоколада. Затем поднесла к носу батончик и принюхалась. Поморщилась.

«Понюхай, он испорчен, нет?» – и сунула под нос своему водителю батончик. Сделала она это так быстро, что тот даже посмотрел на нее. Затем отпрянул и вновь уставился на дорогу, которая едва просматривалась.



***



Тягач быстро прогрелся, и Василий продолжил работу. От плотного обеда и тепла из печки Василий разомлел. Веки жаждали встретиться друг с другом, совсем не заботясь о своем хозяине. Он пошел им навстречу. Сколько мгновений прошло – непонятно. Но как только Василий вновь вспомнил о своей работе и открыл глаза, увидел, как на него из снежного тумана надвигалась какая-то букашка с едва заметными желтыми глазами. Василий всмотрелся. «Тьфу ты», – выругался он и резко вывернул руль вправо.



***



«Да куда он едет, черт», – Антон только перевел взгляд на дорогу, как увидел спешащий на него грузовик. Он резко повернул влево. Голова Ирины мягко коснулась бокового стекла.

«Эй», – она подняла взгляд от своих рук сначала на водителя, затем посмотрела на дорогу. Зрачки расширились. Почему-то запахло сладкой выпечкой.



Навстречу мчался Камаз. Колеса легковушки легким перышком неслись по ледяному насту. На небе явно была распродажа снега: «дворники» не справлялись с прилипающим на них снегом. Они скрипели, от чего Мужчина постоянно морщился и вытягивал шею.

Женщина прикрыла глаза правым плечом. Руки мужчины сжали руль, от чего костяшки побелели. Он смотрел прямо перед собой, делая попытки убрать свой автомобиль с дороги груженного многотонного гиганта. Из колонок доносилось:

«Я не вернусь», – так говорил когда-то,

И туман глотал мои слова И превращал их в воду.

Я всё отдам за продолжение пути…»[8 - Группа «Би-2». Серебро. Авторское право: Shura Bi-2, и бортник. Авторы композиции: Шура Би-2 и Игорь Рубинштейн.].

Последние шипы на зимней резине вцепились в тонкую корку ледяной дороги, оставляя царапины. Легковушка сделала резкий поворот право и ушла в свою полосу. Камаз промчался, но еще долго были слышны его возмущенные крики. Поло не удержался в своей полосе. Он пересек ее по диагонали и помчал дальше, за ограждение. Женщина уже не прикрывала глаза: она ладонями уперлась в приборную панель и смотрела на две красные полоски на грязно-сером металлическом ограждении. Левая рука легла на живот. Большой и круглый.

Через мгновение все закончилось. Правда, машина еще продолжала скатываться в овраг, оставляя за собой смазанные следы. Их быстро запорошило снегом.




3. Покорное непослушание




Сережа стоял рядом с колонной и ждал, пока тетя Поля вместе с мужем получат багаж. Мальчик осматривался: прибывших детей в морозный Екатеринбург было мало. В зале было прохладно, но душно. Заспанные лица мелькали перед мальчиком. У него самого видение происходящего часто превращалось в узкую щель от того, что глаза закрывались сами собой. Сережа посмотрел на часы: они уже пятнадцать минут ждали, пока грузовую часть самолета расчистят и на ленту начнут кидать чемоданы.

Сережа сделал шаг, чтобы дойти до тети, как упал. Последнее, что он помнил, так кто-то слева воскликнул: «Ой!»

Когда он открыл глаза, над ним уже сидела женщина. Обычная взрослая женщина в пуховике и джинсах. Убрав коричневую бутылочку с жидкостью запаха старых носков, она помогла мальчику встать. Сзади нее стояла девочка. Лет одиннадцать-двенадцать, светлые волосы, кое-как собранные в хвост, зеленая юбка свободного покроя, ярко-красная кофта. Одежда туго обтягивала ее. Девочка смотрела на Сережу без какого-либо участия. Она просто разглядывала его в упор.

– Как ты? Очень больно? – спросила женщина, усаживая мальчика на стул.

– Эмм, все хорошо, – Сережа прикоснулся к затылку и поморщился. – Я упал.

– Ты помнишь, как тебя зовут? Родители чемодан получают? – женщина не отставала. Голос стал переходить на высокие ноты.

– Да, Сережа. С тетей я. Вон они, – мальчик нашел взглядом тетю Полю и махнул в ее сторону рукой.

– Мам, ну пошли. Чего ты трясешься над ним? – подала голос девочка. В руках у нее уже была куртка. – Он ведь сказал, что просто упал. Сам.

– Света, извинись перед Сережей, и мы пойдем.

– Ну за что? – недовольно воскликнула девочка.

– За свою рассеянность.

– Что тут происходит? – Антон, муж тети Поли, увидел, как рядом с мальчиком стоит незнакомая женщина и поспешно подошел. – Вы кто?

Женщина встала и протянула руку.

– Анастасия. Ваш сын упал из-за моей дочери, я очень извиняюсь. Она мою игрушку-антистресс сломала. Вот, – и женщина показала какой-то комок желтой мягкой резины.

Антон выглянул через плечо Анастасии, посмотрел на Сережу и подмигнул: «Все ок?» Сережа соединил большой и указательный пальцы в кружок и показал ответ. Тот молча развернулся и ушел жене помогать с чемоданами, которые наконец стали кидать на погрузочную ленту.

Анастасия посмотрела еще раз на мальчика, улыбнулась, затем взялась за тележку с чемоданами и пошла вперед. Девочка показала язык Сереже и молча пошла за мамой. Мальчик пожал плечами и стал высматривать родных.

Через минуту оба взрослых показались среди прилетевших.

– Сережа, проверь, это твой чемодан? – тетя Поля вынырнула из толпы с чемоданом в одной руке и большой дорожной сумкой в другой. На ней был алый короткий пуховик, джинсы и полусапожки. Светлые волосы, практично забранные в хвост, открывали высокий лоб и позволяли заглядеться на карие глаза. Сзади шел Антон, ее муж, волоча за собой еще два больших чемодана. В юности он занимался волейболом, поэтому мог спокойно достать кота с ветвей небольшого деревца или заглянуть на второй этаж дома.

– Да, мой, спасибо, – ответил Сережа. От тети пахнуло сиренью. Но аромат быстро растворился в застоявшемся безвкусном воздухе зала ожидания. Запах пытался соответствовать названию помещения, превращая минуты в вечность.

На улице их уже ждали. Нет, не злые дяди или тети – всего-навсего сосед. Добрый малый, как многим казалось в деревне, он помогал всем, кому надо было и нет. Со своей бабкой они уже изучили друг друга до оптимального числа капель валерианы на ночь, до времени подходов в уборную утром.

– Добро пожаловать на Урал! Как долетели? – На вид ему было лет 50: короткие жесткие волосы с проседью, пуховик с большим капюшоном, тяжелые на вид сапоги. Поверх куртки плотным кольцом горло обвивал непонятного цвета шарф. Мужчина посмотрел на мальчика, чуть наклонился и, сняв перчатку, протянул ладонь. – Петр Иванович.

Сережа не успел надеть варежку, поэтому просто протянул руку. Ладонь мужчины была большой, с огрубевшей кожей, но теплой.

– Сережа, – мальчик чуть задрал подбородок и посмотрел на мужчину.

– Вот и славно, – мужчина поднялся и спрятал ладонь в теплую перчатку. – Не будем терять время, а то что-то ветер усиливается. Давно такого не было.

Припаркованный недалеко от входа автомобиль завелся с третьего раза. «Эхх, родимый, не подведи папку», – шептал мужчина.

Аэропорт находился в тридцати-сорока минутах непринужденной езды от Камышево. По пути не было ничего примечательного, разве что Сережа видел пару раз какие-то силуэты на горизонте, что появлялся на открытых пространствах.

Очнулся мальчик ото сна, когда автомобиль припарковался у яркого пятна. Открыв глаза и протерев запотевшее окно, Сережа понял, что это всего лишь магазин. В салоне никого не было. Мальчик вылез на мороз.

– Погоды нынче холодные, да, – услышал голос Петра Ивановича. – Сколько живу здесь, не помню такого. Ну были, конечно, морозы, но чтобы в начале зимы. Эт невидаль.

– Это да, еще олени? Видел? Семьями выходят к деревне, – отвечал второй голос, такой же низкий и слегка скрипучий. – Степаныч говорит, медведя видел. Вот прям там, около леса. Только что, мы подъезжали, он позвонил как раз.

– Да ну откуда у нас медведи? – засмеялся Петр Иванович.

– Не знаю, откуда. Но он охотник со стажем, сам знаешь.

Мужчины обернулись на звук захлопывающейся дверцы.

– А, малец. Твои за продуктами пошли, – и Петр Иванович кивнул в сторону желудочной радости. Пешком вы долго будете идти. Метель обещают. А праздники уже на носу.

Мальчик уже почти добежал до входа в торговый зал, как зачем-то посмотрел влево и чуть не врезался в мусорный бак и не споткнулся о ступеньку. Виновница его падения в аэропорту была недалеко: она четко и нерушимо нарушала правила, пытаясь перебежать дорогу. Она явно стремилась за своим взглядом: вдалеке происходило что-то интересное. До этого колобка в куртке с меховой оторочкой, вечно пытающейся залезть в нос, явно не было никому дела.

«Эй», – крикнул Сережа и помахал ей рукой с призывом вернуться. Она даже не посмотрела в его сторону.

Наконец она перешла проезжую часть и побежала по полю. Мальчик стоял, не шелохнувшись. Затем посмотрел на яркую теплую вывеску магазина, посмотрел внутрь и нашел там родных. Полминуты его тело то поворачивалось к ним, то – к полю. Наконец, он решился. И побежал к дороге. Оба водителя, автомобили которых одиноко мерзли на продуваемой парковке, даже не оглянулись.

Зачем он это сделал? Что побудило двенадцатилетнего страдающего от страха за свою жизнь и жизнь родных броситься в темноту, про которую только что отзывались не очень лестно. Наверно, это детская глупость и максимализм? Возможно, это желание помочь, когда тебя об этом не просят: ведь не всегда человек, которого остановили у края моста, благодарен спасителю. Может, Сережа – лишь себе казался трусливым, а в действительности, он обладал мощной силой, которая только зарождалась и ощупывала себя. Знаете, как в стране, когда что-то идет не так долгое время, внутри начинает что-то зарождаться, о чем правитель не может еще знать. Волны до него доходят лишь спустя время, когда предотвратить потоп уже поздно.

Мальчик быстро перебежал дорогу и стал всматриваться в темноту. Небо уже не было таким приветливым: грязно-черное, оно скрывало приветливую луну. Лишь отблески искусственного света на целине давали хоть какую-то надежду. Так Сережа и высмотрел точку, двигающуюся к лесу. Он стянул варежки, сложил ладони рупором: «Эй, туда нельзя. Там поля». Звуки потонули в толще снега и вязком ночном воздухе. Точка чуть замедлилась, но продолжала двигаться по направлению к чаще.

Он побежал. Неожиданно на лицо мальчика стали падать капли, словно начинался настоящий майский ливень. Даже ветерок стал теплее. Сережа одним движением убрал капли с глаз и прибавил скорость. Вскоре точка впереди стала расти. Показались очертания девочки. Та лежала на снегу и держалась за подошву правого сапога. Как только Сережа остановился рядом с ней, девочка вскрикнула.

– Стометровка за пятнадцать секунд, – сказал он себе под нос и уперся ладонями в колени. Дыхание было прерывистым.

– А, это ты, – девочка посмотрела на него. – Спортсмен что ли?

– Нет, просто знаю, как надо, – выпрямился Сережа. – Сюда нельзя, говорят, медведи здесь.

– По новостям тоже много чего говорят. Эти взрослые вообще поболтать любят. Только о последствиях не думают, – девочка попробовала упереться ладонями в снег, но неудачно: он был рыхлым.

– Почему ты побежала? – дыхание мальчика все еще было тяжелым, правая рука лежала на боку.

– Не почему, а за чем. И не твое это дело, – девочка попыталась встать, но опершись на левую ногу, рухнула на колено. – Захотела и все.

Сережа помог подняться. Негоже на девочек смотреть сверху вниз. Все равны в этом мире. Думаю, что и в «том» тоже: не зря ни одного письма с жалобами на поведение мужчин не пришло. Та даже не смотрела в сторону Сережи, а все всматривалась вдаль.

Мальчик попробовал повернуть ее и увести в сторону оставленных взрослых. Но девочка стояла как приваренный столб. Моросил дождь, приминал и сковывал снег, образуя крепкий ледяной наст.

– Мы не выберемся отсюда скоро, на морозе таком вода быстро в лед превратиться, – сказал Сережа девочке и еще раз попробовал увести ее в цивилизацию.

– Вон они, за ними, – девочка показала левой рукой в сторону леса.

Сережа обернулся и всмотрелся: что-то мелькало между деревьями. Быстро и нервно. Кто-то явно куда-то спешил. Девочка убрала правую руку с плеча Сережи и попыталась побежать за огоньками.

«Эй», – крикнул мальчик.

«Сам ты эй. У меня имя есть. Света», – голос девочки звучал как из колодца.

«Света, нам пора», – Сережа попытался удержать ее за рукав. Но девочка все же пошла за мелькавшими вдали блестками.

Сережа всмотрелся в яркие огни магазина, где сейчас тетя с мужем закупают продуктов. За пеленой дождя все выглядело расплывчатым и непонятным. Мальчик обернулся к Свете – та ковыляла за все светящимися летающими клубками.

«Ай», – услышал он. Сережа пошел на голос. Он шел, а дождь сковывал путь обратно. Света стояла, обхватив ствол дерева.

«Ты мне поможешь, а я признаюсь и извинюсь, что была неуклюжей», – предложила девочка, когда увидела приближающегося Сережу.

Вдали послышался гром. Через мгновение подростки услышали вспышку, словно открыли заслонку большого камина. «Все равно нам не выбраться уже, смотри, лед уже кругом».

Луна так и не засветилась, но и угольной темноты не было. Тяжелый намокший воздух вылавливал свет отовсюду и передавал его по каплям, своеобразным каналам передачи. Тот свет явно хотел о чем-то рассказать.

Мальчик подошел к Свете, обхватил ее за талию, а левой рукой попробовал взять под мышкой. Получилось у него это не очень хорошо – девочка была явно больше Сережи. Она положила руку на плечо подростка. Так они пошли на свет. В чащу леса.

Второй раскат грома застал их уже в пути. Они приближались к огню. Он манил своим светом и ложной защитой. Вдруг они стали идти быстрее, при этом дождь начал останавливаться.

«Не беги, я не могу так быстро», – поморщилась Света.

«Я не бегу, меня что-то словно тащит вперед. Типа магнита», – ответил мальчик, перехватывая талию девочки.

Яркий источник быстро приближался. Вот они увидели двоих пожилых людей. Те стояли около огня, грели руки и перешептывались. Сережа попытался ухватиться за ствол сосны, чтобы не влететь в них. Манящее движение прекратилось. Девочка тяжело дышала.

«Наверно, бездомные, вот и развели костер в лесу», – предположила Света.

«В такой холод», – возразил Сережа. – «Могли бы к магазину подойти. Там, наверняка, кто-нибудь помог бы деньгами или продуктами. Или это, слышал, есть специальные люди, которые помогают бездомным».

«Ты совсем дурак», – Света убрала руку с его плеча. – «Кто в наше время помогает попрошайкам? Ты видел хоть раз? Все это развод. Хотя мама говорит, что стариков любить надо – они ведь нас вырастили. Хотя их об этом никто не просил».

Никто не ждал рыка слева. Подростки переглянулись, но не шелохнулись, лишь повернули головы на звук. В чащу свет боялся проникать – она казалась бесконечной бездной. Старики даже не обернулись на рычание, хотя оно было явным и громким. Огонь справа от подростков разрастался: теперь это был костер с одноэтажный дом. Но это было на периферии. В центре внимания подростков был приближающийся рык зверя. Сережа попробовал убрать руку со ствола, на который оперся, но ничего не вышло. Варежка примерзла. Он высвободил ладонь, и они двинулись неспеша к огню. Рык приближался. Света едва сдерживала крик.

Внезапно в темноте появилось два голубых огонька: притягательных, словно едва уловимое колыхание волн в знойный полдень разгара лета. Ну, или Андаманское море, если хотите. Подростки не могли оторваться от огоньков: они не глядя двигались, вернее, уже пятились к костру. Старики увидели подростков, когда голубые огоньки почему-то превратились за секунду в огромную черную собаку ростом с барную стойку. Она выглядела отлитой фигурой: шерсть переливалась от огня с серебра до угольной ночи, белоснежные клыки торчали из десен цвета переспелой черешни, уши правильными треугольниками смотрели на подростков. Собака быстро надвигалась на них. Те пятились. Старики только сделали шаг вперед, как справа из темноты кто-то прыгнул на собаку, толкнув при этом Свету и Сережу прямо в огонь.

Сережа лишь заметил, что старики не такие уж и старики, и что в огне нисколько не жарко. Света только успела вскрикнуть от боли и поморщиться. Все было как в замедленной съемке: вот подростки падают прямо в огонь, который перестает расти. Вот старик делает шаг вперед, прямо в огонь, и протягивает руки – видимо, хочет спасти детей. Вот старуха смотрит недовольно, явно не желает, чтобы дед не покидал ее. Фоном из темноты доносится рык большого зверя и фырканье небольшого.

Возня неожиданно прекратилась. Через минуту огонь исчез также неожиданно, как и появился. Не стало ни старика, ни старухи, ни детей. Если бы было светло, недалеко, где еще недавно стояли подростки, можно было увидеть крупные капли крови. Эту красоту смывали с белого покрывала остатки слез с неба.




Глава 2. Еще есть шансы не сойти с ума





1. Мир переворачивается




«Блуждает человек, пока в нем есть стремленья»

[«Фауст», Гете]



Сережа открыл глаза. Над ним нависла мохнатая морда, вся в пыли и крошках. Подросток резким движением вынул руки из-под цветастого лоскутного одеяла и отпихнул комок шерсти, от которого пахло свежим хлебом и скисшим молоком.

– Ну и дурак, – воскликнул комочек[9 - Барабашка. Это маленький озорной домашний дух, который часто шумит и изображает из себя полтергейст. Но по большей части он не опасный и не злой, просто шаловливый.Часто путают Барабашку с Домовым. Не делайте так: вы его обижаете. Почему: Домовой – домосед, а Барабашка – вольный дух, он может приходить и уходить, кога захочет. Он бережет свою свободу.Если он у вас поселился, насторожитесь: значит, у вас беспокойно. Как только мир наладится, Барабашка найдет себе новую семью. Собой он вытесняет уют и перетягивает отчасти на себя роль хозяина жилища. Вам может захотеться уйти из дома, иногда бывает страшно, слышатся неприятные звуки, зависает техника, бывают проблемы с проводкой и прочие мелкие неприятности. Наберитесь смелости, разберитесь со своей жизнью, наладьте ее – и Барабашка покинет вас: он питается энергией вашей и вашего дома.Барабашек особенно остро чувствуют дети, домашние животные. Часто в доме, где он обосновался, «глючит» техника, не приживаются комнатные растения, быстро портятся продукты. Питается Барабашка энергией самого человека. Это шерстяной комок, часто серого цвета. При желании, Домовой может контролировать его. Горе вам, если у вас нет Домового: в таком случае Барабашка возьмет бразды правления в свои руки, и тогда жить рядом с ним будет просто невыносимо.Но этот дух не только вытаскивает из вас энергию. Он чистит окружающее пространство от невидимого «мусора»: и чем его больше, тем агрессивнее Барабашка. Его проказы – это лишь демонстрация того, что ему некомфортно в вашем доме. Приберитесь, наладьте энергетический поток, почистите энергию дома и все встанет на свои места. Дома вновь станет безопасно и уютно, на пару с Домовым они проследят за этим.Уважайте его, прибирайтесь, расхламляйтесь, следите за энергетикой своего жилища – и вы не дадите повода Барабашке учить вас.] из угла, куда отлетел. Затем он встал и отряхнулся как кошка отряхивается от воды.

Сережа протер глаза. Вместо комочка грязно-серой шерсти перед ним стоял человек ростом с одноклассника. Длинные сбившиеся в клочья волосы и борода доходили до пояса. Из-под них просматривались короткие ноги в черных шароварах. Все это заканчивалось лаптями, что были все в дырах.

– Обзываться нехорошо, – тихо сказал Сережа и сел на кровати. Он обхватил руками плечи, втянул голову в плечи и огляделся. Небольшая комната. Полумрак задернутых плотных штор из грубой мешковины. Скорее всего, два окна. На стенах непонятные предметы, что-то типа кухонной утвари. Крупный сруб избы. Напротив – печь и стол. Слева зеленела дверь. Пахло выпечкой и травами.

Вдруг дверь распахнулась и сначала грубо ворвался ветер, затем на пороге появилась старушка. Подросток наморщил лоб и подобрал ноги под одеяло. Старушка в красной юбке до середины голени, полусапожках и тулупе пнула ногой зверя, подошла к кровати и положила рядом с Сережей стопку одежды.

– Вот, надень. Это лучше, чем твои непонятные тряпки, от взгляда на которые холодно становится.

Она скинула тулуп, бросила его в угол и подошла к печи. Когда она вынула из нее каравай хлеба, Сережа зажмурился и улыбнулся. Старуха же не обращала на подростка никакого внимания. Сняла с огня котелок с кашей, поставила туда ковш с водой, насыпала каких-то трав. Котелок старушка поставила в центр стола, сняла с него крышку и кинула туда хороший кусок сливочного масла, что был наготове. Затем подняла с пола синий цветастый кувшин, поставила на стол. Достала ножи, четыре кружки, тарелки и разложила на столе.

Сережа смотрел на нее завороженно. Запахи дома и уюта наполняли комнату. Он подался вперед, как мышь, учуявшая лакомство. Запах хлеба, горячей гречневой каши с маслом, травы – все возбуждали не только аппетит, но и какие-то смутные воспоминания далекого. Сережа помотал головой, стряхивая наваждение. Старуха посмотрела на него: «Так и будешь сидеть мерзнуть. Одевайся, поедим, да пойдем».

Мальчик посмотрел на белье. Это была не его одежда. Он встал и стал рассматривать, что принесла старуха: плотные штаны непонятного размера цвета осенней земли; льняная рубаха с длинными рукавами, вязаная кофта и тулуп под стать штанам. Ладно, что хоть их размер подошел.

– Обувь Лехун принесет, – не глядя сказала старуха, занимаясь готовкой.

– Я не буду это надевать, – сказал мальчик голосом, словно ему не купили мороженое. – Где моя одежда?

– Потерялась, – старуха выпрямилась и посмотрела на мальчика. – Вы какого черта увязались за нами? Какого лешего вы делали в лесу в такое время? Холод, дождь.

Как только она произнесла все это, сначала с верхних полок шкафа, что стоял справа от печи, упали два котелка и швабра, непонятно откуда взявшаяся. Через мгновение в дверях появился старик, которого подростки видели вместе с бабкой в лесу.

– Че, старая? Знала ведь, что приду, – с порога сказал старик. – Я еще не всех обыграл.

– Ох, прости. Да пыталась понять, че они за нами увязались, – старуха кивнула на подростка.

– Внучок, ты бы слушался старших, – теперь голос старика стал убаюкивать. – Плохого не посоветуем. Мы через многое прошли, чтобы понимать, что хорошо, а что плохо.

– Я не надену это, – Сережа взял в руки одежду и протянул старику. – Верните мне мою и я пойду домой.

Старики переглянулись. Затем один махнул на него рукой и вышел. Старуха же вернулась к своей работе. Сережа остался стоять с одеждой в руках. Лицо покрылось красными пятнами, он с силой сжимал кулаки. Из-за угла показалась мохнатая морда и уставилась своими изумрудными зрачками на подростка.

Сережа плюхнулся на кровать, подобрал ноги уставился в потолок. Там восседали пауки разных размеров и мастей. По центру были расставлены небольшие паутины, рядом караулили паучки размером с пуговку. Их спины отливали цветом красного терпкого вина. Ближе к углу паутины были больше – там и шанс добычи увеличивался. Хозяева, размером с большой лимон, восседали на сучках на деревянном потолке.

– Даже они соблюдают иерархию и слушаются старших, – услышал Сережа рядом. Он посмотрел вправо и увидел лохматое вонючее существо рядом с собой.

Через минуту в комнате появились старик и Света. На ней не было ни зеленой юбки, ни красной кофты. Сейчас ее плотное тело обтягивали ватные штаны и бесформенного покроя свитер, который больше походил на наволочку.

– Привет, чего сидишь? Есть не хочешь? – спросила девочка, стягивая бежевые сапоги, на которые налипла грязь.

– Хочу, – ответил Сережа, вытягивая голову из-под покрывала и кивая в сторону вороха тряпок. – Надевать вот это не хочу.

– Ну и дурак, – спокойно ответила подросток и прошла к столу.

– Сама ты, – прошептал в ответ Сережа.

Он все сидел и о чем-то сосредоточенно думал: лоб украсили две глубокие морщины. Он явно беспокоился о судьбе человечества. Правда, временами он принюхивался и прикрывал глаза.

В это время остальные сели за стол и начали есть. Света плеснула себе молока, наложила тарелку каши, отрезала ломоть хлеба и с сосредоточенным видом начала поглощать еду. Ела она неспеша, через раз запивая кашу чаем с молоком. Затем вонзала зубы в свежий хлеб, прикрывала глаза то ли от запахов, то ли от процесса переваривания, брала в рот полную ложку каши и неспешно пережевывала. Сережа сглотнул, глядя на нее и вдыхая запахи горячей пищи. Конечно, если ты ел последний раз часов шесть назад, в самолете, непонятный ролл с двумя кусочками курицы размером с игральную кость – то волей-неволей начнешь сглатывать, а желудок и вовсе взбесится.

Старики ели меньше, но тоже, словно последняя их трапеза была в прошлой жизни, когда они были молодыми и красивыми. Подросток посмотрел на одежду, перевел взгляд на жующих. Справа он услышал хлюпающие звуки. Он присмотрелся в темный угол: мохнатый вонючий зверек тоже не отставал от взрослых, что-то лихорадочно жуя. Только брызги летели в разные стороны.

Сережа медленно сполз с кровати и начал одеваться. Одежда приятно коснулась кожи и словно начала согревать замершее тельце худенького подростка. В конце он натянул носки, валявшиеся под кроватью, и двинулся к столу.

Как только он сел за единственно свободный стул, старики встали и стали убирать со стола. Света дожевывала бутерброд с маслом и джемом и допивала вторую чашку чая. Молока в ней было явно больше, чем в прошлый раз. Сережа вновь сглотнул. Света посмотрела на него.

– Что, завидуешь? – спросила она и прищурилась. Затем сделала большой финальный глоток и поставила с чувством чашку на деревянную столешницу. – Кто не успел, тот голодный.

Подростки смерили друг друга взглядами, явно считая себя лисой, что подглядывает за курицами в надежде улучить нужный момент.

– Вы обещали рассказать, как нам выбраться отсюда, – Света посмотрела сначала на старушку, затем на старика.

– Погоди, приберусь. Чай, не у себя дома, – ответила старуха, не оборачиваясь. Она мыла посуду в большом тазу.

Сережа успел ухватить лишь ломоть хлеба. Он быстро его сжевал, пока все не сели за стол.

– Так, дети мои, – начала старуха и сложила на столе руки перед собой. – Какого…кхм, зачем вы поперлись за нами, зачем прыгнули, за что вы на наши головы – вот в чем вопрос.

– Мы не прыгали за вами, – начала Света. Ее голос прогремел в полумраке помещения. – Нас толкнул кто-то. Сначала на нас хотел наброситься волк. Затем, наверно, охотник, толкнул нас в огонь, а сам бросился на волка. Как тень.

Света встала и изобразила классического медведя: поднялась на цыпочки, подняла руки с растопыренными пальцами на ладонях и попыталась порычать. Получилось у нее не очень. Вскочил Сережа.

– Она во всем виновата, – вскричал он, показывая на Свету. – Почудился свет какой-то. А мне пришлось за ней идти.

– А тебя просили? – девочка встала напротив подростка и пыталась посмотреть ему в глаза. Тот их активно прятал. – Зачем соваться без спросу, просьбы и предложения? Чтобы потом законно обижаться?

– Там волки бегают, – уже не так громко сказал Сережа. – Слышал от водителя.

С улицы послышался топот. Земля чуть затряслась. Через пару секунд кто-то отряхнул ноги о крыльцо. Дверь открылась и в проеме показался мужчина. Невысокий, крепко сложенный. Лицо слегка затронуто загаром. Тонкие, светлые волосы попадались на голове редко. Но все же их удалось чудом зачесать назад, сделав видимость прически. На нем был строгий деловой костюм серого цвета в вертикальную полоску. Ворот белоснежной рубашки был расстегнут.

– Добрый день, – произнес он ровным тоном и зашел в избу. На пороге он еще раз отряхнул сапоги темного-коричневой кожи с отделкой кроличьим мехом. – Как вы тут? Чем занимаетесь?

Яга и Леший вскочили, их лица залили белила. Подростки переглянулись и посмотрели сначала на них, затем на вошедшего. Тот ответил тем же.

– Незаконное владение детьми? – спросил он голосом кота, который хочет молока. – Попытки получить не полагающиеся вам дотации? Вам своих мало?

– У нас нет своего ничего, – ответила Яга поднятым подбородком. Румянец стал возвращаться, видимо, помогли кулаки, которые она сжала при виде мужчины. – Вы нас лишили всего.

– А не надо было мигрировать в чужую страну, – похоже, у мужчины был всегда один тон голоса: как сказку читал, лишь кое-где ставил акценты и ударения, где считал нужным.

– Нам лишь хотелось побывать в новых местах, – из левого кулака Яги на пол упала алая капля.

– У нас своих мест полно, чтобы их изучать и поднимать, – мужчина вошел в избу, прошел к столу и сел на скамью. – Устал что-то за сегодня. В Укропинск к морю летал, там танкер на воду спускали. На полуостров на обратном пути залетели: там открытие центрального парка было после наводнения. Страну надо поднимать, средств на все не хватает, а вы детей хотите незаконно использовать. Стыдно должно быть. Не боитесь, что закрою вас?

Мужчина сложил руки перед собой на столе и посмотрел на Ягу и с Лешим. Те стояли напротив. Подростки успели ретироваться к кровати, откуда и наблюдали за происходящим. Яга сглотнула, но села напротив мужчины. Леший трясся так, что борода напоминала тряпку для быка. Он сунул руки в карманы штанов и там что-то активно ими делал.

– Нет, не боимся, – ответила Яга. – Нас не за что закрывать. Мы честный люд, который хочет жить на родине.

– Ну, за что закрыть найти всегда можно, было бы желание, – мужчина смотрел на Ягу. Его темно-голубые глаза контрастировали с его словами: в них хотелось засматриваться, но при этом слушать переливы соловья под ароматы роз, а не вот это все.

– Влодусь Влодьзевич, зачем вы пришли? – спросила Яга. Она сидела прямо, ладони спрятала между колен. – Мы уйдем из столицы, пока не откроется проход наверх. Думаю, оборотня быстро поймают, в тех местах полно охотников.

– Вот, полно охотников, которые не платят налоги со своей деятельности. Бардак, прошу прощения за столь резкие слова. Еще и хворост собирают бесплатно, наверно, – мужчина поморщился. – Ладно, час на сборы и бегом отсюда.

Все встали, подростки тоже поднялись. Скорее всего, им просто стало холодно. Никто не удосужился подкинуть дров в печь. Влодусь Влодьзевич повернулся к детям и пригрозил пальцем: «За вами я присмотрю. Вы не должны сидеть на шее государства».

Только он двинулся к двери, как та открылась сама и впустила в дом ледяную ветряную змею. На пороге мужчина обернулся, осмотрел комнату, людей в ней и тихо произнес: «Один я у вас. Сил моих нет, но вы держитесь. И я уж как-нибудь».

Мужчина вышел, оставив после себя замерзающие нотки мускуса и лаванды. Подростки подошли к столу. Старики в это время стали неспеша собирать рюкзаки. На столе появились овощи, хлеб, сыр, какие-то куски, смахивающие на сало.

– Кто это был? – указала Света в сторону двери. Она подпрыгивала от холода, хотя была уже в куртке.

– Влодусь Влодьзевич, наш правитель, – ответил Лехун, вновь научившись говорить. – Нам надо уходить отсюда.

– Но куда? Вы нам не рассказали, что происходит и как нам выбраться. Я хочу домой, – подпрыгнула Света и замерла, смотря на Лехуна и Ягу.

Яга кряхтела, но тянула с верхней полки печи какие-то баулы. Через минуту они оказались рюкзаками. Три штуки. «Это дом моей тетки, она сейчас в отпуске, комаров пугает в Запредельном мире. Но скоро вернется, и лучше ей в первое время не попадаться на глаза – она не любит возвращаться на работу», – проворчала Яга, раскрыла рюкзаки и сгребла в них еду. – «Отойдем от города, а там посмотрим».

– Но я хочу домой, – Света сжала кулаки и еще раз подпрыгнула.

– Послушай, дорогуша, – Яга глянула на Свету и продолжила свою работу. – Скажи спасибо, что мы вас не сдали. Тогда вас сослали бы на Мерзлоты. Мы не тянули вас. Нам просто надо уйти отсюда, потом посмотрим, куда вас можно сбагрить. Вы мне надоели, да я и сама хочу домой.

Сережа в это время стоял в тени. Он даже не пытался что-либо вставить или ответить. Неподвижный, словно столб, только ладони то разжимались, то сжимались. На лбу появилась испарина.

«Ладно, а это далеко? Мерзлоты?» – спросила Света. Казалось, она уже забыла желание попасть домой.

Старики переглянулись. Яга закончила паковаться и выпрямилась. Один рюкзак она протянула Лехуну, один забросила себе на спину.

«Достаточно, чтобы устать только от одного переезда», – ответила Яга подростку. – «Но лучше туда не попадать. Все, хватит разговоров. Надо уходить». Она взяла третью сумку и подошла к Сереже. Тот только следил взглядом за ней. Та дернула его за левую руку, вытянула на свет ближе к столу и оглядела.

«Вроде, все чисто и сухо», – под нос пробурчала Яга. Затем приблизилась к лицу подростка. – «Сынок, живой?»

Подошла Света.

«Мы ведь не можем его здесь оставить. Хоть он и дурак, все равно страшно. А вдруг его родители будут искать?»

«И то верно», – заметил Лехун, который был уже на пороге и обувался. – «Тащи его, а то еще сюда нагрянут с поисками – нам вообще крышка будет».

Яга закинула на плечи Сережи рюкзак и подтолкнула его к выходу. Подростку повезло, что он успел-таки одеться. За порогом властвовала зима. Однако, не только у нас погода ведет себя продажной, отдающейся любому ветру и метеорологу – в мире, куда залетели непонятным образом подростки, это было еще круче. Погода словно соревновалась с предсказателями: они утром скажут одно, она подслушает – и давай стараться сделаться иначе. Не успели старики с детьми отойти и пяти метров от избы, как резко начало таять все вокруг. Еще через десять метров над головами жителей игралось яркое солнце.

– Тьфу ты, кочергой тебя за ногу, – кинула Яга рюкзак под ноги, когда остановилась от того, что не могла дальше передвигаться в сапогах. – Как не было никакой стабильности в этой стране, так и нет. Айда обратно по-быстрому.

Процессия развернулась и протопала обратно. Через пятнадцать минут на крыльце избы появились сливки общества: два старика и двое подростков. Почему сливки? Так ведь здесь что старики, что дети были в почете: именно на них ставило ставки государство, а не на взрослое поколение и средний класс. И это был не парадокс, просто страна находится в заколдованном месте.

В летних нарядах было свободнее.

Оказалось, избушка стоит в самом центре. Они только вышли за калитку, их тут же попыталась сбить какая-то пигалица с метр ростом. Она с грохотом промчалась мимо подростков на санях, выкрикивая что-то явно не для нежного слуха. Свете с Сережей пришлось отскочить.

– Держитесь нас и все будет хорошо, – посоветовал Лехун, пока Яга запирала двери.

– А смысл? – кивнула девочка на калитку, – ведь ее можно открыть, просунув руку сверху.

– Смысл есть во всем, даже в бессмыслице. На то она и жизнь, – подмигнула Яга. – Ну а в чепухе ее и вовсе завались.

Четверка двинулась вперед навстречу небоскребам. Дети озирались. Улицы были еще в снегу, кое-где правда почищены: задаром, что ли приезжал сам глава страны? Центр города напоминал деревню: старинные усадьбы соседствовали с неказистыми одноэтажными избами. Ровный строй чугунной ограды прерывался часто низким забором из сгнивших досок. Острое сочетание красоты и старости притягивало и отталкивало. Воздух был пропитан лошадиным потом и пометом кур: они ходили по улицам словно дворняги. С той лишь оговоркой, что они гоняли котов. Среди прохожих было много непонятных личностей, напоминавших и привидения, и домовых из мультфильмов, и какой-то прочей нечисти.

«Эй, попрошу быть впредь быть аккуратной и внимательной», – услышала Света, пока шла и оглядывалась. Под ноги она не смотрела. А зря. Теперь же она замедлилась и посмотрела под ноги. Никого не было. «Что за фигня?» – проворчала подросток и хотела уже идти дальше, как что-то схватило ее за ногу. Света завизжала. Сережа, который шел сзади, остановился и выдохнул, словно это его терзали невидимые силы.

«Отстань, что это?» – продолжала визжать девочка как голодный поросенок. Она уже наклонилась и тянула руку, чтобы нащупать, что мешало ей идти, как в это мгновение подбежала Яга и перехватила ее.

– Не надо, это Букачка[10 - Букачка. Считается нечистой силой в неопределенном облике. Невидимом.Злой дух, который портит все хорошее, что попадается ему на пути. Красивая девушка может обзавестись безобразными прыщами, ребенок получит лишай, молоко скиснет, ножи станут тупыми. Это все проказы Букачки. Однако ввиду своего небольшого размера и сила разрушений не так велика – иначе человечества бы уже не стало.], – сказала старушка. Голос звучал как у бездушного диктора новостей.

– Кто? Что? – девочка хватала жадно воздух и помогала себе руками. Лицо побелело.

Старушка достала льняной мешочек из внутреннего кармана тулупа и протянула девочке: «На вот. Понюхай, полегчает. Лучше не трогать Букачку, хотя вы ее и не видите. Мы-то не всегда». Она огляделась несколько секунд смотрела на дорогу между ног Лешего. Тот опустил взгляд и пнул что-то невидимое. Послышался писк, переходивший в процессе полета в затяжной вой. Потом послышался хруст стекла. Лишь Емеля на конце-горбунке оторвался от подсчета соломы у себя под попой и отследил звуки. Но когда на светофоре зажегся зеленый, он вновь вернулся к своему занятию.

– Идем, старуха, – пробурчал Леший. – Надо спешить. А то государь передумает еще.

И они вновь двинулись к высоткам, что маячили вдали. Леший, Яга, Света. Тротуар мог вместить почти трех человек, но неубранные сугробы мешали этому. К тому же, они стремительно таяли под бесцельно гуляющим солнцем и создавали тем самым серьезные помехи.

Поэтому все передвигались поодиночке, криками переговариваясь друг с другом. Сережа шел за Светой и разглядывал снег. Девочка же опять задрала голову и с буквально открытым ртом рассматривала все вокруг. Вскоре здания стали расти. Подростки видели и пяти- и девятиэтажки. Фасады были самые разномастные: коричневые, светло-бежевые, грязно-серые, замылено-болотные. Это разнообразие давало возможность ни на чем не задерживаться, а смотреть либо под ноги, либо в небо. Чаще люди смотрели вниз, потому как можно было попасть либо в открытый люк, либо на неубранную наледь, либо вовсе попасть впросак в виде собачьей радости.

Вскоре перед путниками стали вырастать небоскребы. Разношерстные они соревновались друг с другом своей непохожестью на соседа. На стенах одного виднелось небо, в прозрачных окнах другого виднелись измученные сотрудники – климат в помещении менялся так же быстро, как проносились тучи в ненастье. Один был вовсе похож на плохо очищенный ананас – не гладкий, но и не такой пупыристый.

Улицы стали чище и свободнее. Народу почти не было. Света догнала стариков и пошла рядом. Они не улыбались, Света заметила, что старики сжали кулаки, хотя даже она согрелась в пути.

– Это что, ваш центр? – девочка посмотрела на Ягу.

– Это наша окраина, чтоб ее, – прорычала колдунья, оглядываясь. Ее прищуренные глаза искали, кого можно испепелить таким взглядом. – Все шишки здесь сидят.

– В смысле? – Света чуть не врезалась головой в вывеску «Булки от Барасы».

– Правительственный квартал это. Двести лет ушло на то, чтобы сбагрить их сюда. Столько бумаги и нервов на это извели, – старуха сплюнула.

Через мгновение перед Ягой в воздухе возникло облако, которое вскоре стало похоже на Карлсона без пропеллера . Яга не заметила и прошла сквозь него. Тот посмотрел ей вслед, догнал и тихонько постучал пухлым пальцем по плечу. Подростки наблюдали сцену с открытым ртом. Чем и воспользовались светлячки размером со снежинку, незаметно проникнув в теплое влажное место. Лешему же было не до этого: всю дорогу он шел, уставившись в книгу, перелистывая ее время от времени. Ее ламинированные страницы из бересты давали блики на иногда проглядывающей солнце.

«Ну что еще?» – Яга не обернулась. Лишь дернула плечом и поманила подростков. – «Пошевеливайтесь».

Существо в виде Карлсона предстало перед старушкой. «Вы осквернили землю родную. Раз. Вы позволили себе резкое непростительное высказывание в сторону государя нашего. Два», – он загибал пальцы. – «И это только за последние пять минут». Он замолк, закатил глаза и начал быстро шевелить губами. Пальцы стали загибаться также быстро, как лепестки розы в мороз.

«Если вспомнить все ваши прегрешения за последний год», – начал опять полупрозрачный летающий полный человечек.

Яга остановилась. Непонятное существо висело перед ее лицом. «Меня не было в стране десять лет. Какие прегрешения вы мне приписываете?», – старуха уперлась кулаками в бока. – «Я непричастна к вашему бардаку нынешнему. Вот в былые времена, да, грешна соблазном. Но не приписывайте того, чего я не совершала».

«Но думали ведь, признайтесь», – Карлсон склонил голову набок и подмигнул. Голос смахивал на позднего Тома Уэйтса[11 - https://www.youtube.com/watch?v=qs_fRm94Sag]. – «Мы вас заочно предупреждаем. Зачем вернулись?»

«Вынуждено. Вы недосмотрели», – Яга отмахнулась от назойливого собеседника и пошла догонять Лешего. Подростки поспешили за ней. – «Волкодав сбежал, вот и притащило нас сюда».

«Мы исправляем это недоразумение. Это неудачное стечение обстоятельств, не более», – прохрипел Карлсон. Затем достал из кармана брюк небольшое зеркальце и начала стучать по нему. – «А пока извольте выписать вам штраф».

«Делай что хочешь», – пробурчала едва слышно старуха. Она посмотрела на существо, что летело рядом. Затем – на вывеску «Кофе от Ашота». Яга не заметила, как все сильнее сжимала кулаки и скрежетала оставшимися зубами. Только они поравнялись с кофейной деревяшкой, как старуха разжала левый кулак и подмигнула Лешему. Тот в последний момент попытался остановить подругу.

Но опоздал. Карлсон почему-то поднял руки и полетел спиной прямо на красочное прямоугольное полотно, гласившее, что лучшего кофе не найти даже «ТАМ». Вывеска не выдержала такой радости и треснула. Затем распалась. Яга пригнулась, чтобы остатки вывески не прилетело в голову, подростки едва успели сделать то же самое. В следующее мгновение из заведения выбежал, нет, выкатился мужичок. Лет сорок, длинные волосы оттенка туманной ночи торчали пышным хвостом на затылке, густые усы показывали словно стрелки «3-45»: левый был короче правого. На нем была голубая рубашка, серые широкие брюки. Завершал все розовый фартук.

– Эй, чаго происходит-то? Я только-то месяц назад ее обновил, э-э-э, – только из-за голоса можно было терпеть этого круглого мужичка. Это был Том Круз и Брэд Питт в одном флаконе.

Подростки переглянулись. Света аж подпрыгнула и потянула руки к мужчине.

– Я спешу извиниться перед вами за столь необъяснимое поведение, – начало летающее существо. – Я пытался урезонить вспыльчивую гражданку. Она оскорбляла нашего государя. К тому же имеет прегрешения в прошлом.

– А, это вы, Блуд[12 - Блуд. Лесной дух, сбивающий с верного пути странников, вынуждая их плутать по лесу. Дух заводит их в самую чащу или болота, чем смахивает на Лешего.Часто может представить человеком, по большей части знакомым. Иногда принимает вид животного, домашней скотины. Чтобы защититься от него, лучше вывернуть одежду, переобуть правый ботинок на левую ногу и левый – на правую. Еще отборная ругань пугает этого духа. Вот откуда, наверно, на Руси так любили «крепкое словцо».], – мужичок заулыбался. – Благодарю-то за службу, да. Без вас было бы совсем-то плохо-то, да, э-э-э.

Он посмотрел на Ягу, и улыбка попыталась вылезти за пределы лица, которое итак расширилось до безобразия. Старуха ответила тем же: подняла руки, затем хлопнула в ладоши, опять развела и кинулась на мужичка, запричитав: «Ашотик мой Ашотик, как же я скучала. Ты мой сладкий, ненаглядный».

«Не, ну вы скоро там?» – послышалось из-за угла. Через мгновение оттуда выглянул Леший. Он так увлекся берестой, что не отразил происходящее. Пока Ашот ощупывал Ягу, Леший подошел и, увидав длинноволосого брюнета, вздохнул: «А, опять ты?»

– Вы будете писать жалобу, уважаемый кофейник? – спросил полупрозрачный летающий субъект.

– Я ресторатор, э-э-э, – задрав подбородок и выбравшись из объятий, воскликнул Ашот. – Нет, благодарю-то за службу, Блуд. Не буду, все в порядке. Я не в обиде, э-э-э.

– Понял вас. Но будьте добры, сообщите куда следует, если что-то пойдет не так. Необязательные личности не должны шататься по нашей стране, тем более, просто так. За все надо платить.

– Да, да, всенепременно-то, да, – закивал круглый мужчина. – Благодарю. Если бы не вы и наше правительство, жутко, что было бы с нашей страной, э-э-э.

Блуд исчез также непредсказуемо, как и появился.

– Ну пойдемте, да, – Ашот взял Ягу за руку, посмотрел на нее, как атлет на штангу, и повел в кофейню, из которой выбежал несколько минут назад. Леший махнул подросткам, пропуская их вперед. На улице вновь стало все чинно и грустно.




2. Вкус кофе на ватрушке




Не радостей я жду, – прошу тебя понять!

Я брошусь в вихрь мучительной отрады,

Влюбленной злобы, сладостной досады;

Мой дух, от жажды знанья исцелен,

Откроется всем горестям отныне»

[«Фауст». Гете].



Кофейня представляла из себя вытянутое помещение, в котором напротив входа стояла большая витрина с выпечкой и десертами. Справа гусеницей тянулась стойка с барными стульями. В самом зале стояло шесть квадратных столиков из непонятного материала. Голубой оттенок кафельного пола мягко переходил в ярко-розовый на потолке, на котором пятнами виднелись обручи светильников. Столешницы смотрелись облаками на ножках. Барные стулья, наоборот, кичились своей яркой неповторимостью: фуксия, лилия, малиновый щербет, маджентовая дымка. Было интересно. Было светло. И пахло по-домашнему. Кофе, булочками с корицей и коньяком.

Подростки сразу подбежали к витрине, прилипли в ней и стали рассматривать яркую феерию за стеклом. Корзиночки с фруктами на белоснежной белковой подушке с едва заметным инеем из пудры. Величественный шоколадный трехслойный магнат с темным рыхлым трюфелем сверху. Молочный податливый чизкейк на темной подушке из песочного теста под алой простыней ягодного пюре. Большая креманка с разноцветными шариками, больше похожего на гальку. Широкий бокал с ярко-голубой массой, увенчанной алой вишней.

Сережа уже выпрямился и собирался отвернуться как мужчина, которому не подобает рассматривать десерты как девчонка. Что-то заставило его вернуться к созерцанию витрины. Какое-то движение. Света показала пальцем: «Смотри». Камушки зашевелились. В следующее мгновение несколько из них упало из креманки, а изнутри выполз маленький человечек, только обмотанный в корни и очень грязный. Он отряхнулся и, казалось, только сейчас заметил две пары глаз. Все замерли. Затем раздался оглушительный рев. На секунду. Но этого хватило, чтобы взрослые подскочили к витрине.

– Это что? Это кто? Он в вашей еде, – указательным пальцем левой руки Света показывала на существо, а ладонью правой прикрывала рот.

– Это Аль, мой повар, э-э-э. Вернее, кондитер, – Ашот глядел на жука[13 - Альраун. Для Европейских народов это духи низшего порядка, живущие в корнях мандрагоры. Крохотные существа, напоминающие человека. Дружелюбны к людям, однако не прочь подшутить над ними, иногда довольно жестоко. Это оборотни, способные превращаться в кошек, червей и маленьких детей. Давно привыкли к теплу и уюту очага нашего дома, поэтому все чаще стали переселяться туда. Но перед тем, как перебраться к кому-либо из нас, альраун испытывает хозяина своего будущего дома: на полу откуда-то появляется мусор, молоко скисает, бьются горшки с землей. Если человек не прибирается и не обращает на беспорядок внимания, это жилище нравится человечку. Избавиться от него почти невозможно, даже если переселиться: Альраун поедет с вами на новое место.Немцы верят, что Альраун помогает женщинам легко родить, а животным убирает опухоль и боли. Существа могут принести достаток в дом, сделать свое семейство зажиточным. Из-за этого люди в древности жестоко вырезали мандрагору и почти истребили ее.Существо благосклонно к людям, если они уважают и почитают. Важно заботиться, одевать в белую чистую одежду, слелить, чтобы пояс был золотой. Купать существо лучше по пятницам, делать это регулярно и в чистой емкости. В противном случае Альраун начнет так вопить, что привлечет внимание всю округу.] и улыбался. Затем сменил тон. – Вы его напугали-тэ, э-э-э. Он только-то проснулся.

– Но он спал в еде! – воскликнул Сережа. – Ее сейчас нельзя есть.

– Не ешь, э-э-э, – пожал плечами хозяин. – Да и какая-то разница. Красиво, вкусно – разве этого-то мало для пищи? Кто вы вообще? Вы явно-то иносранцы.

– Сам ты сранец, – тут Света не выдержала и приблизилась настолько к радушному хозяину, что тому пришлось ретироваться. Со сжатыми кулаками подросток смотрела на Ашота, словно лягушка на кузнечика.

Возможной драке помешала Яга. Она встала между Светой и Ашотом, подперев бока. Посмотрела на Свету.

– Ты здесь гостья. Раз. Он нам поможет. Два, – с каждым словом тембр голоса снижался. – И накормит.

Во время речи Ашот своими пухленькими ручками тянулся к Яге, к месту, где обычно бывает талия. Когда ладони легли на нужное место, мужчина словно растаял. Он как счастливый ребенок стоял, держась за талию старухи, и улыбался. Когда руки стали спускаться, он все также стоял и улыбался, смотря куда-то под потолок.

Оплеуха вернула его от созерцания обнаруженного на потолке паука.

– Дорогуша, я лю тя, но держи себя в руках, – наставнический тон Яги куда-то исчез. – Да, они сверху. Случайно попали сюда: их Соловей от Волкодава спас.

– Ой-то, – мужчина поднес ладони к щекам и зачем-то стал озираться как в лесу, не идет ли кто за ним. – И что? Погоди, э-э-э, это значит закрыли выходы-то?

– Да, – подал голос Леший. Он дочитал всю бересту, что была с собой, и ему вновь стало скучно. – Ты лучше нас чаем напои, да мы пойдем. Нам нельзя тут надолго. Сам знаешь.

Ашот заметался. Он побежал к концу стойки и зачем-то придвинул все стулья ближе к центру. Прибежал. Забежал за стойку – для этого он нагнулся и почти прополз под откидывающейся столешницей между витриной и стойкой. Жук тем временем уже скрылся – никто не отразил его уход.

Через пять минут на стойке перед гостями стояли две большие ярко-розовые чашки с кофе. Хотя нет, это были чаши примерно по пол-литра. Следом он поставил две кружки какао. В нем плавало что-то кремового цвета. На немой вопрос Сережи, Ашот махнул рукой: «Ну типа как у иносранцев. Чего-то они туда-то добавляют, э-э-э. Э-э-э. Машмело или что-то так».

Затем на стойке появилось блюдо с пирожными, суфле, ваза с конфетами. Все было розовым и голубым разных оттенков. Когда все отпили из своих чашек, он ушел на кухню и через минуту вернулся оттуда с противнем. На плече восседал жук в поварском колпаке.

– А это фирменное блюдо-то красавца Ашота, э-э-э. Рецепт-то прям оттуда-то, – он показал головой куда-то наверх и в сторону, от чего его кондитер чуть не упал. – Зарубежное. Печенье овсяное. Э-э-э.

Подростки переглянулись, а старики стали принюхиваться, пока хозяин ставил тарелку в центр стойки.

– Прошу, угощайтесь, – Ашот заложил руки за спину и стал наблюдать. Через две минуты тарелка была пуста.

– Вкусно, очень, – не раз повторила Света, отряхивая крошки и облизывая губы. – Но все равно насекомые на еде – нехорошо. Мне мама говорила. Это значит есть нельзя.

– И что-то, мне его выгонять что ли, э-э-э? – Ашот посмотрел в сторону кухни, откуда доносилось бряканье и звон металлической посуды. – И все равно-то все-то внутри перемешается. Как будто это микробы какие-то.

За окнами стали мелькать прохожие: люди, призраки, ведьмы. Сережа даже увидел Емелю на печи. Подросток вскочил и подбежал к двери, чтобы разглядеть получше. Но Емеля точно знал, как надо ездить: он держался обочины, номера были чистыми, а сам он – трезвым. Проезжая мимо кофейни, водитель заметил взгляд Сережи и притормозил. Подмигнул, показал язык и вновь припустил газу. Подросток отпрянул, нахмурился и убрался от двери подальше. Скрестив руки на груди, он уселся рядом со Светой за столиком.

Когда все перекусили или, вернее, насытились по уши, хозяин убрал со стойки следы пиршества и подправил в витрине камушки, что рассыпал его коллега.

– Скоро рабочий-то день того, закончится, э-э-э. Вам надо уходить-то, – сказал Ашот и подошел в Яге вплотную. – Если обещаешь вернуться, я помогу тебе-то, э-э-э, ладно, вам, выбраться отсюда, пока все не утихнет.

Яга посмотрела на мужичка, Леший выпрямился, подростки оторвались от разглядывания прохожих и замерли, смотря друг на друга.

Затем баба Яга раскинула руки, и Ашот упал в них, погрузив свое круглое лицо в грудь престарелой женщины. Та выдержала минуту для приличия и оторвала поклонника.

– Дорогуша, поведай, куда нам идти. Уже вечер, сейчас вся канцелярия сюда нагрянет – ты ведь у нас популярен, – она обхватила ладонями лицо Ашота посмотрела ему в глаза.

– Слушай, э-э-э, я не виноват, так получилось. Что я-то, зря, что ли, двадцать лет отсидел, – начал возмущаться владелец кофейни, но рук Яги с лица не убирал.

– У нас в стране никто не виноват. Всегда так получается, – прошептала Яга. – А теперь говори, милок. Иначе в зубы дам.

Мужчина ничего не ответил, а только высвободился из объятий и пошел в подсобку, бросив на ходу: «Погоди, карта нужна-то».

Когда он скрылся, Яга повернулась к остальным: «Собираемся, скоро тут будет жара».

Ашот вернулся через пять минут. В руках он держал свиток пожухлой бумаги. «Вот. Вам нужна «Задняя дверь». Она вон там», – он развернул свиток и начал водить толстым пальцем по изображенной на нем карте. – «Все просто, почти прямо и никуда не сворачивая».

Яга с Лешим переглянулись. Леший пробормотал: «Почему у нас всегда все через это место? Это же в самой глуши».

«Ее скрыл Перун когда-то. Вернее, не успел замуровать, что ли. Как-то так, э-э-э. И вообще, не хочешь – не иди».

Подростки подошли к карте и попытались понять, что где находится. В центре карты стоял крестик. В разные стороны крестом от него расходились дороги в разные части света. Палец Ашота находился в верхнем левом углу, на темно-зеленом фоне. Рядом была жирная полоса цвета безлунной и беззвездной летней ночи. Сережа протиснулся между взрослыми и измерил расстояние от центрального крестика до пальца Ашота. Оказалось два его указательных.

– Это далеко? – спросила Света, наблюдая за манипуляциями Сережи.

– Это опасно, – ответил Леший, глядя на карту. – И еще надо как-то занавес обойти.

– В смысле – занавес? – спросил Сережа и уставился на Лешего.

– Границу то есть. Могут не выпустить нас. Да и вас, – ответила Яга вместо друга. – Сложно все у нас и запутано.

– Так мы в одной стране или нет? – Света тоже протиснулась в карте.

– В одной. Но могут не выпустить, – ровным тоном ответила старушка. – Все, собираемся. По дороге решим, чего и как.

– Я не пойду, – топнул ногой Сережа и стал смотреть на каждого из собравшихся. – Неизвестно куда. Лучше к властям обратиться. Они ведь помогут. Полиция там, еще что-то. Ну, кто беспризорных детей опекает.

Взрослые захохотали в раз. Сережа чуть не заплакал.

– Что я такого сказал? – всхлипнул он. – Я не хочу туда идти. Непонятно что там.

– Испугался? – спросила Света, прищурившись.

– Нет, просто, – Сережа стал заикаться. – Просто не хочу, там непонятно что. Лучше пойти к властям и узнать, как нам выбраться отсюда. Должны же быть легальные способы уйти отсюда.

– Ты помнишь, кто к нам приходил утром? – спросила Яга.

– Да, какая-то шишка, – ответил подросток и протер глаза.

– Это он, самый главный, – поднял вверх указательный палец старуха.

– Я не понимаю, – заморгал Сережа.

Дверь в кофейню открылась и на пороге появился высокий мужчина в деловом костюме в коричневую клеточку. В руках был тряпичный портфель. Поля шляпы в виде котелка пообносились и местами отсутствовали. Он внимательно оглядел присутствующих и остановил свой взгляд на Ашоте.

– Вы открыты? – пропищал незнакомец.

Ашот всплеснул руками, схватил полотенце с барной стойки, закинул его на левое плечо, в процессе попав краем по своему повару, который почти вскарабкался на спину хозяина. Затем владелец подбежал к гостю и поклонился.

– Доброго вечера, мистер Саун. Прошу, присаживайтесь-то. Ваш столик как всегда готов. Сейчас и Алтыну скажу разогреть вам ужин, э-э-э.

– Сегодня я гуляю, у меня праздник, – промолвил гость, двигаясь в угол зала. – Поэтому сделай мне двойной.

– Будет сделано, мистер Саун. Будет сделано-то, э-э-э.

Пока посетитель устраивался на ужин, Ашот делал разные знаки нашим героям, чтобы те уже свалили из его кофейни. Когда мистер Саун повернулся к владельцу спиной, чтобы снять пиджак, Ашот повернулся к кучке незваных гостей, указал на дверь и послал воздушный поцелуй Яге. Та поймала его, кивнула и, забрав со столика карту, направилась к двери. Все остальные последовали за ней.




Глава 3. Шансов все меньше





1. Беженцы атакуют




Мефистофель: «Достойно гибели всё то, что существует»

(«Фауст». Гете)



– Слушай, мальчик. Нам на тебя наплевать, ты утомил своим нытьем. Что-то не нравится, ступай, куда хочешь, – Яга быстро шла по улице, ловко увиливая от освободившейся от работы толпы. Затем подняла голову и указала куда-то наверх влево. – Вон там Центр по приему беженцев и мигрантов. Топай. Там тебя приголубят и накормят. Даже работу дадут. Тут таких любят.

– И пойду, – Сережа проследил взглядом за пальцем старухи. Затем посмотрел на Свету, которая шла за Лешим, возглавлявшим процессию. – Ты идешь?

Света обернулась, взяв старца за руку. Тот принял детскую ладонь, даже не посмотрев.

– Нет, мне здесь нравится. Необычно, – Света левой рукой показала куда-то вперед. – Тебе разве не интересно, что эта за «Задняя дверь»?

– Нет, я домой хочу, – пробурчал мальчик. – Там опасно и вообще.

Прохожий толкнул его и даже не обернулся извиниться, хотя на улицах уже почти никого не было. Смеркалось. Подросток остановился, на глазах вновь засияли ядрышки слез. Печей стало гораздо меньше. Солнце устало раздавать всем пинков и медленно катилось в кроватку из грязных и рваных одеял облаков. Воздух медленно остывал, запахи из ресторанов и забегаловок растворялись в тишине улиц и закоулков, ловя в свои сети одних и вынуждая ругаться от своей красоты многих остальных.

«Ты идешь?», – спросила старуха подростка. Для этого она даже не остановилась, лишь только замедлила шаг.

«Нет. Я пойду в Центр по приему беженцев».

«Ну и дурак», – показала язык Света и вновь стала смотреть вперед. Руку Лешего она не выпустила.

Яга лишь пожала плечами и ускорилась: Леший опять доставал из сумки бересту.



Сережа задрал голову и посмотрел на здание, на которое указала старуха.

«Ничего, они еще пожалеют, что не пошли со мной», – проворчал подросток и быстро зашагал к высотке. Из здания медленно вытекали люди и прочие существа. Лучи заходящего солнца падали прямо на ступени высокого крыльца, от чего выходящие нервно морщились, ругались и торопились спуститься вниз. Высотки вокруг не позволяли солнцу добраться до асфальта.

Подросток стал подниматься по крутым ступеням. Его чуть не сбила какая-то дама в розовом и большой ракушкой около уха. На плече сидело небольшое существо и игралось с серьгой в уже женщины. Когда подросток оглянулся, чтобы высказаться, существо привстало на плече и подняло кулак в его сторону: «Шшшшь, Маманя говорит, не видишь. Прочь-прочь». Существо было похоже на чертика, только одетого в комбинезон. Мальчик чуть не упал, пока, глядя на существо, пытался подниматься.

Тяжелая деревянная дверь метра в два высоту с силой ударила по внутренней стене. Флегматичный охранник даже не повернул головы: он был занят тем, что играл в карты с большим черным Котом. Но вот последний-таки внимательно осмотрел Сережу и громко промурлыкал. В это же мгновение перед подростком пробежала черная кошка, вильнула хвостом и спряталась под лестницей.

Сережа хотел подойти спросить, как пройти к руководителю и сказать, что он беженец, как Кот вильнул хвостом и проговорил: «Не мешай. Тебе наверх по центральной лестнице, затем направо, по коридору до середины. Затем еще раз направо, налево и по винтовой лестнице вниз. В общем, разберешься».

Сережа вздохнул, опустил плечи и поплелся к лестнице. Та была золотая, однако перила были деревянными и с большими торчащими занозами. Только он ступил на первую ступень, как что-то капнуло и растеклось белым пятном на когда-то бордовой дорожке. Сережа задрал голову. Потолка почти не было видно, зато четко просматривалась дыра в одном из окон: над ней иногда кто-то очень метко пролетал. В воздухе витали ароматы просроченного сыра Рокфор. Хотя, возможно он портится сразу, как появляется на свет. Знаете, как тараканы: только он вылез посмотреть мир из своей темной щели, как сращу попадает под пристальное внимание человека. А ведь он не сделал ничего плохого. Пока. Мы все часто вешаем ярлыки друг на друга только по внешнему виду, еще не общаясь и не пытаясь даже понять, кто перед нами. Возможно, за грубым панцирем кроется тонкая душевная организация. Либо перед нами действительно маньяк, который питается твоей болью.

Или же это просто таракан, который сеет заразу.

А сыр и правда часто бывает просроченным. Особенно, в нашей стране.

Мальчик медленно поднялся по лестнице и повернул направо. На площадке он замер, не помня куда дальше. Мимо кто-то пробежал, оставляя после себя запах гари.

– Извините, вы можете подсказать, куда обращаются беженцы? – он попытался остановить бегущего.

– Не извиняю, – рявкнул тот, как старый ленивый пес на незваного гостя. Затем он посмотрел на Сережу и тот отпрянул. Перед ним стоял невысокий человечек, походивший больше на гнома-переростка. Редкие седые волосы были прилизаны набок. Рукава когда-то алого пиджака на локтях вытерлись и уже давно демонстрировали серость ткани рубашки. На туфлях не было свободного места для новых заплат. Человечек стал внимательно всматриваться в Сережу серыми глазами-щелками.

– Новенький? – принюхался он.

– Беженец, – Сереже не понравился первый вопрос незнакомца, и поэтому он решил отвечать как можно грубее. Вот вам и первое впечатление. А, возможно, человек желает добра.

– Нужен Центр по приему беженцев и мигрантов? – склонил голову на бок человечек.

– Да. Мне сказали, что там помогут вернуться домой. Я попал сюда, – Сережа запнулся. – Не знаю даже как. Говорят, нас кто-то спас от волка какого-то и бросили в огонь.

При последних словах человечка аж подбросило. Глаза стали походить на кофейные блюдца из турецкого набора. Он подошел и взял Сережу за правый локоть.

– Как тебе повезло, что встретил меня, – в голосе вместо пса послышался простуженный соловей. – Кхм, пойдем, я покажу, где это. Ты можешь заблудиться. Центр специально устроен так, чтобы его могли найти только те, кому он действительно нужен. Ты, наверно, проголодался? Давно здесь?

– Я, – Сережа что-то обдумывал. Казалось, ему было лень рассказывать все случившееся. – С утра. Я не один сюда попал. Со мной Света была еще, вредина такая. Просто жаль, что она потеряется.

– Да ты что, – воскликнул собеседник и покачал головой.

Они петляли по коридорам с бетонными полами. Кое-где они напоминали больничные, с едва светящимися лампами под потолком, освещая лишь себя. Иногда их словно скопировали из дворцов: в парче, с большими портретами неизвестных лиц в различных одеждах, часто нарядных, как во времена Петра Первого. Сережа увлекался историей, но он никак не мог вспомнить кто все эти люди. Пахло сыростью и свежими яблоками. Хотя «увлекался» – громко сказано. Все его познания заключались в 27-ми прочитанных страницах большой толстой книги, которую он выпросил у тети полгода назад. При этом 8 страниц были отданы под выходные данные и оглавление. Он умел хорошо пускать пыль в глаза – как самый настоящий ребенок или солидный взрослый, не ниже заседателя городской управы.

Наконец они остановились перед чугунной дверью, табличка над которой гласила: «Центр по приему беженцев и мигрантов».

На двери была записка на листе формата А4: «Вход без приглашения и предварительного согласования запрещен. Оформить приглашение можно только с паспортом и пропиской. Прием документов с 9.00 до 12.00».

Пока Сережа читал и вникал в написанное, незнакомец дернул ручку двери на себя. Дверь даже не вздрогнула, зато спутник чуть подпрыгнул, словно его кто-то ущипнул. Вторая попытка была более удачной: дверь проскрежетала ножом по стеклу и кокетливо приоткрылась. В образовавшуюся дыру можно было просунуть большой нос картошкой. Третий раз и правда был счастливым – дверь сдвинулась ровно на столько, чтобы посетители могли протиснуться.

Гости оказались в небольшом холле: темный, квадратный, под потолком кружились светлячки словно яркие бусины или маленькие звезды. Подросток пригляделся: на стенах были не витиеватые узоры – то были закостенелые давние подтеки. Линолеум местами протерся, демонстрируя под собой роспись конца 18-го века. Вдоль стен стояло несколько стульев. Справа и слева было по кабинету, при этом находились они друг против друга. Из распахнутых дверей летели голоса, телефонные звонки, самолетики и даже пролетел один воздушный шарик.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/lubov-melnikova-31576538/vse-ne-tak/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Леший воплотил в себе Бога Велеса. Он покровительствует лесу, в котором живет. Ха это его называют Хранителем. Все здесь его родное, он знает каждый куст, травинку, каждую букашку и животное. Основная его задача – гармония в лесу, порядок.

В отличие от других богов, Леший может умереть. В лес, в котором есть Леший, можно спокойно заходить: никогда не заплутаешь в таком лесу, никто тебя не обидит. Правда, и ты должен вести себя соответствующе: не вредить природе.

Для славян он был бойким и активным старичком с длинной седой бородой, или же высоким статным мужчиной в самом расцвете сил. Обычно с посохом в руке. Пуговицы с на кафтане с левой стороны, на ремне – бляшка. Сидя на пеньке, он всегда закидывал левую ногу на правую. Не было у старца и тени.

Умеет Леший обращаться в любое животное или птицу. Обычно это рысь, медведь или ворон.




2


Пицен. Для татар дух-хозяин леса. Может принести как удачу, так и неприятности, заведя в пустыню. Предстает перед путником старцев с рюкзаком за спиной и посохом в руке. Иногда превращается в животных. Живет обычно уединенно, часто катается на лошадях, зачем-то смазывая их гриву смолой.




3


Баба Яга. По мнению фольклористов, это старушка живет в лесу в избушке на курьих ножках. Человеческие кости частоколом выстроились по периметру, на них – черепа. Ее любимая забава – заманить маленьких детей, поджарить в печи и съесть. По миру летает Яга в ступе, переключая передачи помелом или метлой. Все знают эту старушку как героя народных сказок, однако ее образ намного существеннее. Это Славянская Богиня мрака, темная колдунья. Дочь Вия, жена Велеса. Вий – владыка Срединного царства Нави, поэтому она могла когда угодно заходить в самое верхнее царство, в котором хозяина пока не было. Вследствие этого она была невероятно красива, а за счет вековых прогулок в потустороннем царстве, стала понимать языки пости всех существ этого мира.

Яга почитается как великий воин, который может в одиночку побороть множество врагов. Она была умна, поэтому не вмешивалась в дела богов, полагая, что войны – мелочи, которые недостойны божеств, как она, например. Такой взгляд помог ей сойти с Велесом, с которым они стали мужем и женой. К слову, Велес предал великого Перуна и его изгнали из Прави в Навь (наверх). Там и познакомился со своей будущей женой.

Они стали жить, по сути, на границе Яви и Нави. Это и помогло создать образ колдуньи, которая живет где-то посередине. Она предстала как живой мертвец, который существует на границе миров.

Старушка умеет разговаривать с растениями, животными, ей подвластно управление стихиями. Часто в сказаниях упоминается, что она умеет свободно парить в воздухе. Яга обычно помогает герою сказки, давая како-либо артефакт. Позднее Яга предстает темной воительницей, дремучей старухой, от которой страшно от одного только вида ее. Стали распространятся легенды, что она состарилась и не смогла удержать свою красоту, чьими душами бы не питалась.

В действительности, Яга не жарила и не ела детей: она их лечила. Дело в том, что цель подобного ритуала (совать ребенка в печь) – сжечь болезнь. Если ребенок на Руси рождался недоношенным, он, в большинстве своем, погибал. Чтобы этого не допустить, разжигали печь, садили ребенка на лопатку и аккуратно засовывали к теплу. Печь символизировала здесь утробу матери.

Баба Яга – неоднозначный персонаж. Одно точно, она сильная и могучая женщина, которая может одним словом или покалечить, или вылечить. Она мудра и подобно своему мужу знает и чтить основные постулаты этого мира.




4


Лихо. Дух, некая аллегория наказания человека за его проступки. Появляется, когда человек нарушает правила мироздания, не чти свой род, традиции, не хочет продолжать свой род. Его нападение знак того, что человек ведет себя неправильно.

Живет в болотистых местах, которые всегда считались нечистыми, притягивающими отрицательных существ. По виду это или злой карлик, которого часто путают с Лешим, либо великан, который видит выше самых высоких деревьев.

Как распознать: один глаз в середине лба. Поэтому со зрением у него не все в порядке и считается, что можно скрыться от него. Однако в действительности мало кому это удавалось. После встречи с ним часто меняется жизнь.

Получается, Лихо воплощает в себе Вселенскую справедливость, оно – Закон, по которому каждый обязан нести ответственность за свои поступки и проступки. То, что Лихо появилось – в том вина самого человека: в его лени, нежелании меняться, отсутствии целей, слабости. Целеустремленные, активные, жизнерадостные, сильные и волевые никогда не встретятся с этим духом. Почти никогда.




5


Соловей-Разбойник. Самый таинственный персонаж русского фольклора.

Это зажиточный мужчина со своим домом, семьей, детьми, зятьями и проч. Умеет свистеть так сильно, что слышится его голос на расстоянии до 14 км. Тому, кто стоит слишком близко, становится плохо, он мог оглохнуть или даже умереть. До сих пор неясен его внешний вид. Не все историки схожи во мнении, что это был мужчина. Часть фольклористов полагают, что это птица. И на то есть свои доказательства. Скажем лишь, что смертельный голос есть и в демонологии казахов и киргизов, в поверьях части народов Африки, в мифах Древнего Египта.




6


Сёрбать (сёрбаць) – хлебать вслух, звучно (Толковый словарь Даля)




7


Перун. Славянский Бог воинской доблести, чести, храбрости и смелости, Бог грома и молний. Самый известный среди Сварожичей. Этот бог имеет множество обличий: он и каратель, он и спаситель и защитник. Внешне грозный мужчина лет 37-40. Седые волосы раньше были черны. Борода рыжая.Его оружие – это камни, гром, топор и палица. Громовые стрелы считаются артефактом, умеющим исцелять.




8


Группа «Би-2». Серебро. Авторское право: Shura Bi-2, и бортник. Авторы композиции: Шура Би-2 и Игорь Рубинштейн.




9


Барабашка. Это маленький озорной домашний дух, который часто шумит и изображает из себя полтергейст. Но по большей части он не опасный и не злой, просто шаловливый.

Часто путают Барабашку с Домовым. Не делайте так: вы его обижаете. Почему: Домовой – домосед, а Барабашка – вольный дух, он может приходить и уходить, кога захочет. Он бережет свою свободу.

Если он у вас поселился, насторожитесь: значит, у вас беспокойно. Как только мир наладится, Барабашка найдет себе новую семью. Собой он вытесняет уют и перетягивает отчасти на себя роль хозяина жилища. Вам может захотеться уйти из дома, иногда бывает страшно, слышатся неприятные звуки, зависает техника, бывают проблемы с проводкой и прочие мелкие неприятности. Наберитесь смелости, разберитесь со своей жизнью, наладьте ее – и Барабашка покинет вас: он питается энергией вашей и вашего дома.

Барабашек особенно остро чувствуют дети, домашние животные. Часто в доме, где он обосновался, «глючит» техника, не приживаются комнатные растения, быстро портятся продукты. Питается Барабашка энергией самого человека. Это шерстяной комок, часто серого цвета. При желании, Домовой может контролировать его. Горе вам, если у вас нет Домового: в таком случае Барабашка возьмет бразды правления в свои руки, и тогда жить рядом с ним будет просто невыносимо.

Но этот дух не только вытаскивает из вас энергию. Он чистит окружающее пространство от невидимого «мусора»: и чем его больше, тем агрессивнее Барабашка. Его проказы – это лишь демонстрация того, что ему некомфортно в вашем доме. Приберитесь, наладьте энергетический поток, почистите энергию дома и все встанет на свои места. Дома вновь станет безопасно и уютно, на пару с Домовым они проследят за этим.

Уважайте его, прибирайтесь, расхламляйтесь, следите за энергетикой своего жилища – и вы не дадите повода Барабашке учить вас.




10


Букачка. Считается нечистой силой в неопределенном облике. Невидимом.

Злой дух, который портит все хорошее, что попадается ему на пути. Красивая девушка может обзавестись безобразными прыщами, ребенок получит лишай, молоко скиснет, ножи станут тупыми. Это все проказы Букачки. Однако ввиду своего небольшого размера и сила разрушений не так велика – иначе человечества бы уже не стало.




11


https://www.youtube.com/watch?v=qs_fRm94Sag




12


Блуд. Лесной дух, сбивающий с верного пути странников, вынуждая их плутать по лесу. Дух заводит их в самую чащу или болота, чем смахивает на Лешего.

Часто может представить человеком, по большей части знакомым. Иногда принимает вид животного, домашней скотины. Чтобы защититься от него, лучше вывернуть одежду, переобуть правый ботинок на левую ногу и левый – на правую. Еще отборная ругань пугает этого духа. Вот откуда, наверно, на Руси так любили «крепкое словцо».




13


Альраун. Для Европейских народов это духи низшего порядка, живущие в корнях мандрагоры. Крохотные существа, напоминающие человека. Дружелюбны к людям, однако не прочь подшутить над ними, иногда довольно жестоко. Это оборотни, способные превращаться в кошек, червей и маленьких детей. Давно привыкли к теплу и уюту очага нашего дома, поэтому все чаще стали переселяться туда. Но перед тем, как перебраться к кому-либо из нас, альраун испытывает хозяина своего будущего дома: на полу откуда-то появляется мусор, молоко скисает, бьются горшки с землей. Если человек не прибирается и не обращает на беспорядок внимания, это жилище нравится человечку. Избавиться от него почти невозможно, даже если переселиться: Альраун поедет с вами на новое место.

Немцы верят, что Альраун помогает женщинам легко родить, а животным убирает опухоль и боли. Существа могут принести достаток в дом, сделать свое семейство зажиточным. Из-за этого люди в древности жестоко вырезали мандрагору и почти истребили ее.

Существо благосклонно к людям, если они уважают и почитают. Важно заботиться, одевать в белую чистую одежду, слелить, чтобы пояс был золотой. Купать существо лучше по пятницам, делать это регулярно и в чистой емкости. В противном случае Альраун начнет так вопить, что привлечет внимание всю округу.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения